По увольнении от Юшкова я встречаюсь у ворот с нотариусом Я.Г. Никольским. Я ему поклонился, он лезет в карман, достает рубль, дает мне и говорит: «На, я тебе на праздник не давал». Я его поблагодарил. Затем иду в прачечную, к прачке Федосье и спросил ее, где работает ея дочь Груша, она мне сказала адрес, корпус общежития и № комнаты. Я в тот же день до обеда пошел в Ягодную слободу, и стал ждать обеденного гудка, Груша пришла на обед, я с ней переговорил, она согласилась меня провести через проходную к ткацкому корпусу, чтобы увидеть мастера Василия Антоновича, попросить его о приеме меня в ткацкую. Мастер идет, Груша его попросила, чтобы меня принять. В.[асилий]А.[нтонович] человек был снисходительный, взглянул на меня, спросил мое имя и фамилию, записал, дал мне медную большую бляху с гербом 2-главого орла и с № 675, служившую пропуском в проходной. Затем в конторе цеха выдали расчетную книжку. Курс обучения обязалась со мной провести также Груша на своем станке. Учился я всего три дня, а на четвертый день меня поставили на запасной станок № 261 «Шмидта» на 2-м этаже. Работал я внимательно – чисто, за 5 ½ месяцев штрафу за пропуск – «челизны», получил 5 к. Зарабатывал от 14 до 17 рублей в месяц. Деньги получали так: 1 ½ месяца отрабатываешь, а за 1 м.[есяц] получили, ½ м.[есяц] всегда за конторой, до полного расчета. Выдавали всегда 5 числа. Если не хватало почему либо денег, а до получки далеко, а на хлеб и продукты нужно, то у мастера выписываешь марку, от 1 р. и выше и берешь в лавке фабрики продукты, а если у вольного берешь, как напротив торговал Белов, то за 1 марку в 1 р. Белов давал 75 к. Во время большой майской воды мы три человека: я, два сына хозяйки квартиры Алексей и Иван Винокуровы и Алешка Рыжий – сапожник, вчетвером поехали на лодке кататься по р. Казанке, я всегда любитель работать, сел в весла грести, и так мы катались до захода солнца, потом вышли на берег против церкви Покровской слободы и пошли берегом домой. Я как был потный, от воды ветром хватило, я озяб и стал дрожать, домой пришел, чувствую боль в голове, сейчас же слег. Спал на полу в сенях. Утром не могу головы поднять, малярия меня сломила окончательно. В больницу идти нет сил, лежал так с неделю, а тут еще стали болеть ноги, ревматизм, от колен до ступни по накостной передней стороне открылись раны, лежал все время в толстых брюках, завелись вши, раны разъедают, боль усиливается еще лучше. Немного отпустило – пошел в больницу, дали лекарства – микстуры, какой-то бурды, толку нет. Лежу в сенях как бездомная собака, ходить за мной некому, если есть близко вода, как-нибудь доползу, надуюсь холодной воды и снова повалюсь на свое ложе, так я лежал 5 недель. 6-ю заходит к нам жившая напротив старушка Зайцева, увидала меня и спрашивает хозяйку: «Никитична, что это у тебя малый то лежит?». - «Да чего, бабушка – лихорадка замучила, вот уже 6-ю неделю». Зайцева ей говорит: «Что ты, матушка, пойди ты нарви у меня на огороде клоповнику и напои ты его». Рассказала, как сделать. Никитична сейчас же пошла, нарвала клоповнику, положила в молочную кринку, налила из самовара кипятком и поставила в печь париться до утра. Утром другого дня Никитична будит меня: «Митя, встань, пойди, умойся». Я встал, умылся, взошел в комнату, она мне говорит: «Налей полную посуду – бокал, перекрестись, выпей без отдыха и опрокинь посуду». Я сделал так, как сказала Никитична, и снова ушел, на постель лег. Лежал до 12 ч.[асов] дня, пришли ребята на обед, я встал, поел, попил чаю и чувствую себя совершенно свободным от лихорадки. 2 ч.[аса] дня, я говорю Никитичне, что хочу сходить в город, и она говорит: «Смотри, не ляг где-нибудь в плотах», т.к. тропы были между плотов по лугам. Так я пошел в Казань к лакею Юшкова – Игнатию, занять 1 р. на хлеб. Прихожу в 4 ч.[аса] дня, Игнатий сносит со стола обед, г.г. обедали. Увидал меня, как бы обрадовался и воскликнул: «О-о-о, леший, что ты так долго не приходил?». Я говорю: «Сейчас только встал – болел лихорадкой». «Ну, садись, сейчас будем обедать». Потом послал за ½ бутылкой водки, сели обедать, выпили, поговорили кое о чем, я спросил у него взаимообразно 1 р. денег, он говорит: «Может быть мало?». Я говорю: «До получки на хлеб хватит». Пришел из города в 9 часов вечера, ночь проспал спокойно.
     Теперь дело с ногами: мне посоветовали сходить в Слободскую больницу и не говорить, что работаю на фабрике, а сказать – на Устье. Я прихожу в больницу, фельдшер Семен Ильич, очень хороший знаток дела, приказал разуть ноги и показать. Я снял сапоги, он посмотрел, сказал доктору, что за болезнь и что дать, потом принес коробочку белой мази и сказал как сделать. Я пришел домой, вымыл раны на ногах холодной водой, нашел белую холщевую тряпку, намазал на нее мази и приложил к ногам. Через сутки отнимаю повязки, шелуха ран осталась на тряпке и раны видны чистые, промыл снова холодной водой и так же приложил мазь и опять через сутки посмотрел, раны чистые, и видна тонкая пленочка кожи. Тогда я больше мази не клал, а завязывал чистой сухой повязкой и на следующий день вышел на работу, на тот же станок № 261. До 1-го августа отработал, заявил расчет, 2 недели отработал, получил расчет и поехал домой.