Прибыл к семье, нашел всех здоровыми. С дядей немного погулял, и 22 октября назначено было в городской управе собрание. Я пошел послушать, что и о чем будут говорить. Собралось народу много, полная зало присутствия, на первом месте администрация города, как городской голова, исправник Афанасьев и проч. чины, ждали священника. Явился батя, протоиерей собора. Городской голова объявляет: «Г.г. [господа]! сейчас отслужим благодарственный Господу Богу молебен о здравии Царя батюшки, за дарованную народу конституцию 17 числа сего месяца, а затем панихиду о павших воинах на брани за веру и Царя живот свой положивших». Городской голова кончил свой доклад, выступил из толпы господин роста выше средняго, лет так под 30, в пиджаке желтаго башлычнаго сукна, попросил слова, ему дали, он предложил собранию прежде отслужить панихиду за погибших борцов за идею свободы. На этом вопросе остановились, горголова уступил ему, согласившись отслужить после первой панихиды о павших воинах, а этот настаивает – первую, прежде чем молебен. Батя тоже запротестовал. Снял епитрахиль, сложил. Публика один по одному стали выходить на улицу. Так торжество сорвали, но обошлось без инцидентов. Я вышел на улицу и направился домой. Дядя мой Степан Васильевич Мотков, стал собираться ехать в Забайкальскую область, в г. Нерчинск, с уезжавшими туда ранее работавшими там плотниками. Последним пароходом он уехал, до г. Перми, а потом по ж.[елезной] д.[ороге].