По водворении в контору я жил при конторе, сторожа не было. Все черныя работы выполнял сам. Вставал в 7 ч.[асов] утра, убирал контору, поставишь самовар и ждешь бухгалтера Н.К. Казанцева, с которым жили по-братски. Первым делом скомбинируем 1 б.[утылку] хинной водки, балычку, огурчиков соленых, а то свежих, выпьем, закусим, чайку попьем и уж потом садимся за занятия. Я вел: главную, лицевых счетов и товарную книги, а он - журнал и кассовую. Кроме этих книг изготовлял почту: письма, счета, писал на машине, первая была машина полулистовая «Ундервуд», а потом у представителя купили листовую «Идеал» за 320 р. Писания было очень много, летом в особенности во время водной навигации, писем и счетов от 50 до 65 штук, до 12 ч.[асов] дня, а затем к вечерней почте что явится. В 12 часов дня я завел «Генеральный час». Это снова выпивка и закуска и чай, и весь расход за счет конторы покрывался эксплуатационными расходами. По воскресениям и праздникам нас собиралось 5 человек, вели очередную - круговую. Значит так: моя водка, а следущаго закуска, и т.д. Однажды я вместо водки купил 1 бут.[ылку] 95º спирту, развел его отварной водой, выпили, а потом пива, и так обалдели, что не помним кто куда ушел. Я зачем-то попал в сад Шамовской больницы и вернулся часов в 11 ночи.
     Подошло время Нижегородской ярмарки. Надо собираться. Предварительно договорился с Сурковым относительно семьи, где ее устроить; он мне сказал, что «Ты после ярмарки поедешь в Константиновскую контору, чтобы там наладить дело одинаково с главной конторой, а семья пусть едет в Дмитриевку, я туда напишу, чтобы В.С. Семелькин отвел квартиру при картонной фабрике». Так и сделали. Я написал жене, чтобы она собиралась и ехала, на том я успокоился. Сам поехал на ярмарку.