Затем тронулись части вдоль линии ж.[елезной] д.[ороги] к г. Тилину. Шли всю ночь, холодно, мороз. Один пехотинец подходит ко мне и просит шинель, которую я нес скатанной на плечах, а шел в шубе. Я его спросил: «А твоя где?», а он: «Там бросил» - «Ну, – говорю, - вернись и возьми, я для тебя не обязан таскать шинель». Пришли в Тилин часов в 5 утра, остановились около деревни, ждали распоряжений. Здесь вступил в командование Армией генерал Линевич. Он сразу распорядился поставить на ж.[елезно]д.[орожном] мосту, на р. Сунгари у г. Тилина заставу и все поезда осматривать, раненых не трогать, остальных всех снимать. А солдаты ухитрялись ехать на подвешенных на поясные ремни под вагонами – ружьям, многие срывались под колеса вагонов – резало. Когда сгруппировались в Тилине все войска, Линевич запросил полки, сколько налицо – офицеров и солдат. Тогда солдат и офицеров не разбирал по своим №№-ам полков, а как баранов, отсчитал столько-то и в такой-то №№-р полка. Что получилось, уму не постижимо. Всех смешал и отдал строгий приказ обучить и одеть по №№-ру части. Вот части погнали завхозов и каптенармусов в Харбин за цветным сукном. Красное сукно дошло 15 р. аршин, а было 5 р. Каптенармус 1 батареи получил 5000 р., поехал до ст. Гунжулин доехал – вернулся, докладывает командиру батареи: «Ваше Высокоблагородие у меня деньги вытащили». – «О, дурак, проспал. Капитан Павлов, дайте ему еще 5000 р.». получил и снова поехал. Как солдаты потом говорили, что он в Харбине их положил в банк.
     На стоянке около Тилина встретился с б.[ывшим] адъютантом 1-го стрелкового арт.[иллерийского] дивизиона ш[табс]-к[апитаном] Дмитрием Михайловичем Лыщинским, он меня узнал, но говорить не пришлось, куда-то спешил, а прибыл адъютантом у н-[ачальни]ка арт.[иллерейского] сводного корпуса. Потом батарея отошла к ст.[анции] Гунжулин, на 4 версты в горной стороне, где стояли весь пост. Здесь я сильно заболел, лежал 9 суток без движения при 40º температуры. Уходу нет, оставался в фанзе один, некому было подать пить. Но у меня была приготовлена ½ ведра водки к Пасхе. Батарее предстояло передвижение на далекое расстояние, доктор назначил меня в лазарет. Водку ¼ продал за 8 р. наводчику, а ¼ выпил, выпоил своим писарям. Отправили в подвижной госпиталь на ст.[анции] Гунжулин, где лазарет больных эвакуировал в тыл и грузили в поезд. Я попал в поезд. Погрузившись, старший врач пошел делать обход. […] Скоро поезд тронулся. Проехали станцию. На остановке подошел поезд из Харбина, выходит каптенармус Козлов, я его крикнул, он увидел меня, махнул рукой, побежал обратно в вагон, скоро вернулся, таща мешок с чем-то, подходит к вагону, отдает мешок и говорит: «Вот тебе прислала жена пасхальный подарок» - «Спасибо». Немного поговорив, их поезд дал гудок и тронулся. Я развязал посылку, достаю 1 б.[утылку] портвейну, кулич, окорока-ветчина, яйца и колбаса. Пасха еще через два дня, а я нашел хорошаго собеседника, цирковой акробат, работавший в Японии 2 года. Предложил ему разделить кампанию. Сидели рядом на верхних нарах удобно. Бутылку выпили, на сердце стало лучше, закусили. […]
     Прибыли на ст.[анцию] Харбин в субботу, нас поместили в старом вокзале. В 12 ч.[асов] ночи служили нам Пасхальную утреннюю и раннюю литургии, раздали Пасхальное угощение и чарку водки. Я и мой спутник лежали на койках рядом. Я сходил рано на базар, принес ¼ бидон водки, лежим на бочку, из бидона наливаем и потягиваем. К 2-м часам – бидон опустел. Мой собеседник говорит: «Пойдем к тетке» - «А где она?» - «Она у княгини Васильчиковой, служит кухаркой, а княгиня зав. Красным крестом фронта». Оделись, пошли. Помещалась княгиня в новом доме Управления К.[итайско-]В[осточной] ж.[елезной]д.[ороги] Пришли, тетка на кухне у плиты, что-то жарила, поздоровались. Поздравили с праздником, но пока не садились – стояли. Вот отворяется из комнат дверь, выходит сама княгиня, обращается к кухарке: «Это чьи солдатики?». Кухарка: «Один мой племянник, а это его товарищ». Княгиня: «Так ты что же, матушка моя, их не угощаешь?» - «Ваше сиятельства, у меня ничего нет». Кн.[ягиня]: «Поди возьми в шкафу графин, там есть» и сама повернулась в комнату, через минут 5-ть выходит, несет в обоих руках две тарелки с ветчиной и колбасой, 4 яйца, кулич и булки, потом вернулась и несет графин бутылки 2 водки: «Вот, пожалуйста, садитесь и угощайтесь, нам некогда, мы спешим с обедом – гости». За графин взялись усердно, так из всей водки осталось чуть покрыть дно. Поблагодарили и пошли на ст.[анцию] Спустились на улицу, обнялись да затянули песню. Пришли и легли спать. Во вторник на Пасхе нас погрузили в поезд и повезли в г. Читу.