Проснулся очень рано. С шести часов утра нужно было заступать на дежурство. Утро стояло морозное. Кругом все еще спит и так тихо, тихо. Вдалеке где-то раздаются тоскливые крики чаек и мне эти крики напоминают наступление нашей [западной] весны. Мне вспомнилось как радостно было когда-то впервые услышать поющего рано жаворонка или скворца, сердце у меня замирало в эти минуты радости, что-то непонятное меня заставляло в эти минуты слиться с природой и я весь погружался в прелесть проснувшейся весенней природы. Весь день пришлось пробыть на дворе, т.к. нужно было следить, чтобы не растаскивали выгружаемое имущество. Здесь также солдаты разбирали чердаки, полки и тому подобное. Обломков досок образовалась целая куча, которая и манила к себе толпу ребятишек. Дети, бедные несчастные дети: все с мешками в руках, все просят дать хоть несколько кусочков доски. «Дяденька, дай щепочки». Я не могу видеть такой бедности несчастных детей. Сердце у меня сжимается, мне хочется чем-нибудь помочь, приласкать этих милых и невинных страдальцев, и чем грубее кто-нибудь с ними обращается, тем больше болит у меня сердце, мне хочется тогда самому с ними разделить эту несчастную жизнь. Я даю им, по возможности, «щепочки» и отправляю их домой.
|