Савнă, хаклă Аня!1
Получил твое дорогое письмо от 02.02.1944 г., написанное тобою в день твоего рождения. В этот дорогой и для меня день я вместе с тобой праздновал твою годовщину, хотя и праздновал в лесу, на сыром снегу, под грохот фронтовой музыки при зареве пожаров. Я, как всегда, был с тобою так же, как и ты неразлучна со мной. Моей дорогой Ане 20 лет. Сегодня исполнится 4 года, как я в рядах Красной армии. Из этих 4-х около 3-х на фронте борьбы с гитлеровскими захватчиками. Это тоже возвышенно. Возвышенно потому, что мне выпала честь с первого дня войны стоять в первом ряду, защищающих отчизну.
Ты меня поздравляешь с названием одного города, но полностью эту честь на себя принимать мы не можем, ибо когда был взят этот город мы были дальше него. Таким образом, к торжеству освобождения этого города мы имеем не прямое отношение, а косвенное. Но в сообщениях Совинформбюро за последние дни сообщалось много наименований населенных пунктов, которые были освобождены непосредственно нами. Кроме того, без нашего успешного действия не возможными были и успешные действия под Ленинградом: мы на себя оттянули много войск противника, оголив его другие участки. Поэтому мы рады тому, что все лишения, опасности, невзгоды, перенесенные и переносимые нами даром не пропадают, а приносят свои плоды, приближая день нашей победы. Близок этот день. Скоро настанет час нашего ликования. Перед нами наша Латвия и Литва. Скоро они сбросят с себя фашистские цепи.
В последнее время погода до некоторой степени улучшилась. Стало менее сыро, более сухо. Иногда сядешь отдохнуть, закурить и под собой чувствуешь русский, мягкий снег. Но только вот уже скоро два месяца мы не видим землянок: нет времени и возможности их строить. Их для работы заменили палатки, которые тоже постоянно кочуют вместе с нами.
Твои последние письма мною получены и отвечены мною. За них сердечно благодарен тебе. Они все хороши, добры, милы так же, как и сама моя любимая, дорогая Аня. Ты пишешь, что хорошо тебе и спокойнее от мысли, что и в дальнейшем в твоей жизни мысленно я буду с тобой, а ты сама постоянно со мною. Как же иначе? Как я могу быть не с тобой? Если все стремления и мысли мои направлены только к тебе, если мое понятие о счастье связано с тобой, если я просыпаюсь с мыслями о тебе и засыпаю, повторяя твое имя, может ли быть иначе? Я радуюсь всем твоим успехам, мне горестно знать о твоем тяжелом положении. Я всегда с тобой, только с тобой, моя бесконечно дорогая Анька, и уверение мое искреннее и чистосердечное. Не прислала ли тебе Тая свои конспекты? Наш почтальон стоит возле меня и торопит, а если не отправить с ним сейчас, уйдет через сутки. Хочу, чтобы быстрее письмо дошло до тебя. Знай, дорогая, что скоро я еще раз навещу тебя своим письмом. Остаюсь по-прежнему бодрый духом и думой о тебе. Крепко тебя целую. Валя. Привет родителям.
ГИА ЧР. Ф. Р-2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 214. Копия.
Оригинал письма хранится в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ).
1 В переводе с чувашского: «Любимая, дорогая Аня». |
