Дорогой, бесконечно дорогой, Валя! Привет тебе!
Я счастлива, рада, благодарна тебе за письмо, за ответ. Долго я ждала. Сегодня ровно месяц, как я получила то лживое письмо. Мучительно ждать. В ответе я была уверена, но письмо запоздало, и я уже начала беспокоиться не за него, а за тебя, дорогой. Особенно трудно мне было 4-го июля. Ты вспомни, с тобой ничего не случилось в этот день? Я весь день думала о тебе, а сердце так сильно билось, что, казалось, хотело вырваться из груди. Я так беспокоилась тогда за тебя.
А сейчас после этого письма я ни на минуту не разлучаюсь с тобой. Как дорого оно мне. Выскажу ли. Обидеться – не могу. Сначала немного подкралось и это чувство обиды, что не сразу понял и подставил испытание, но я горда и рада тем, что с честью его выдержала. Общность взглядов на дальнейшую нашу дружбу и твоя новая обстановка отстраняют совсем обиду. Я помню, что ты там на переднем крае, что тебе тяжело, угрожает близость коварного и злобного врага. Веря в твою смелость и непоколебимость мне не страшно за тебя. Другое чувство владеет мной. Хочется чем-нибудь – строкой, мыслью, словом помочь тебе. Я так боюсь теперь написать лишних слов, и пусть не покажутся тебе такими все, сказанные мною сегодня слова. Это мои, дорогие мне слова, взятые из глубины души, не ненужная сентиментальность и не красочность выражений. Может быть тебя оскорбит это!
Да, ты дорог мне! Дорог твой образ смелого бесстрашного фронтовика, моего защитника, моего брата, друга и товарища! Новое, неизвестное до сих пор чувство наполняет мою грудь: гордость за тебя, радость, желание быть во всем достойной своего брата-фронтовика. Если та Аня, какую ты знал немного, отвечала частично твоим взглядам и желаниям, то она хочет и она будет такой, какой бы ты хотел ее когда-нибудь видеть. Это – мой закон, которому подчиняется моя дальнейшая жизнь, мои действия, стремления. Я по-новому дышу, живу и мыслю. Я ВЕРЮ В НАШЕ ДУХОВНОЕ РОДСТВО. Сохраним его, пронесем через дым боев, трудности и лишения. Оно поможет нам в самые тяжелые минуты жизни. Не забудем друг друга!
Не к чему сегодня много писать. Ведь тебе и читать-то, наверное, нет времени. Ответить попрошу, Валя, каких бы то ни стало трудов. Хоть одним словом, строчкой. Сейчас дело не в содержании и объеме письма. Мы уже хорошо понимаем друг друга. Я боюсь за твою жизнь. И ты пойми это. Еще раз очень прошу, и так жду.
Пожелаю тебе, дорогой, остаться победителем во всех схватках и боях. Попрошу: если можно иди вперед, если нет – выстой! Только так. Не забывай ужасный 1941 год. Не дай ему повториться. Это зависит от тебя и твоих боевых друзей. Сейчас уже начинаются решающие упорные бои. Уже третий день враг наступает на Курском, Орловском и Белгородском направлениях. Велики только потери его. А как у вас дела? Из твоего письма я узнала, что вы на своем участке фронта наступаете. Приветствую. «Вперед, богатыри, вперед!», отважные гвардейцы. Мы ждем ваших славных боевых дел, полной и окончательной гибели врага. Разделяем полностью ваши победы и малейшие неудачи. Это воодушевляет нас на большие трудовые дела. Мы с вами!
Рассказать ли о себе? Немножко. Живу и работаю. Это основное. Свободного времени, как всегда, мало, и провожу его в прогулках за город за цветами. Погода стоит далеко не июльская: частые дожди и холод сентября. Даже ни разу не купалась. Была в институте. Занятия с 1-го октября. Собираю документы. Твой совет в связи с немного изменившейся обстановкой? Тебе там виднее.
Да так же живу. Только еще сильнее жду твои письма. Если ты также ждешь мои, то обещаю тебе писать каждый третий день. Хорошо?
Пиши, дорогой, хотя бы открытками.
ЖЕЛАЮ ЖИЗНИ ВО ИМЯ ГИБЕЛИ ВРАГА!
Крепко жму руку.
Твоя сестра.
ГИА ЧР. Ф. Р-2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 106. Копия.
Оригинал письма хранится в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ). |
